Алексей Константинович, на открытии выставки вы сказали: «Мы рады, что в такое непростое время нам удалось осуществить проект». Что имели в виду под «непростыми временами»?
Простых, я думаю, не бывает. Любой период истории сопряжен с определенными сложностями. Но ситуация, возникшая в 2020 году, уникальна. Не только в моей, но и в мировой практике не было такого, чтобы музеи закрывались надолго, обрывались связи и контакты, чтобы непривычные ранее слова, вроде «локдауна», стали разговорными. Напомню, что даже в годы Великой Отечественной войны Исторический музей был закрыт всего неделю – после того, как снаряд повредил одну из стен. Отремонтировали и снова открылись!
Алексей Левыкин – директор Государственного исторического музея, кандидат исторических наук, специалист в области русского и зарубежного антикварного оружия. Член Геральдического совета при Президенте Российской Федерации, эксперт Комитета Совета Федерации по культуре
А как же вывоз коллекций в эвакуацию?
Для многих музеев это действительно было единственной возможностью спасения коллекций и впоследствии большой повод для гордости. А мы и часть коллекций вывезли, и с оставшимися экспонатами продолжали работать здесь. «Мы» – это я не себя, конечно, имею в виду, просто за годы работы музей стал мне родным домом: здесь связь времен очень живая, каждый сотрудник ее ощущает. Время словно описало круг: сегодня, в условиях карантина, мы не только не остановили проекты – выставочные и просветительские – но и приумножили количество посетителей, открыв мультимедийные возможности экспозиций. Лишившись привычного трафика в сотни тысяч реальных посетителей – их количество сократилось в четыре раза (!) – приобрели миллионы онлайн-зрителей по всему миру. Потеряв контакт с нашим посетителем и зрителем, мы должны были искать новые формы работы. К счастью, музей оказался готов к ним во всех аспектах: в режиме онлайн создавали мультимедийные выставочные проекты.
Но и привычная работа над экспонатами не останавливалась – мы с нетерпением ждали того дня, когда музеи вновь откроются и мы сможем реализовать ранее намеченные планы. Во вступительном слове на открытии выставки Дюрера я говорил
и о нашем партнере ПСБ. Если бы не участие банка, мы бы вообще не смогли приступить к такой знаковой работе, как первый показ в России коллекции шедевров итальянских мастеров!
Государственный исторический музей – крупнейший национальный исторический музей России. Основан в 1872 году. Здание по адресу Красная площадь, дом 1 построено по проекту архитектора Владимира Шервуда и инженера Анатолия Семенова в 1883 году. Кроме него, к музею относятся храм Василия Блаженного, музей Отечественной войны 1812 года и Палаты Романовых, хранилища и реставрационные мастерские в Измайлове, филиал музея в Туле
При том, что не деньгами едиными…
Но и не без них! Любой международный проект требует вложения средств еще на этапе начала переговоров. Ты не можешь вступить в диалог с иностранными партнерами, пока нет подтверждения материальной помощи. А с поддержкой такой крепкой финансовой структуры, как Промсвязьбанк, легче начинать обсуждение сотрудничества с контрагентами, у тебя есть возможности. Дальше – целая технология с транспортировкой, застройкой пространства с привлечением лучших дизайнеров – каждый выставочный проект, а международный особенно – это очень ответственная работа, где нет места ошибке. Пандемия, конечно, осложнила подготовку выставки: только торжественное открытие откладывали два раза! В 2019-м не получилось, потом была еще одна попытка в 2020-м, и наконец все сошлось.
Отсрочка, наверное, дорого обошлась?
Нет, мы стараемся четко планировать расходы. И наши итальянские коллеги пошли навстречу – пролонгировали срок договора, понимая важность его для нас. Более 50% переговоров шли в режиме онлайн – одна из особенностей минувшего сложного года. Даже приемку бесценных шедевров пришлось проводить онлайн с итальянскими коллегами – при всем желании и при наличии открытых виз они не смогли сопровождать экспонаты.
Надо сказать, это исключение из общемировой музейной практики и еще один показатель того, насколько высоко доверие к нам как к профессионалам музейного дела.
Какие экспозиции можно посмотреть онлайн?
В первую очередь это коллекции Центрального музея В. И. Ленина – современным зрителям будет интересно увидеть более 700 экспонатов музея, считавшегося в СССР главным. Кроме того, это интернет-ресурс, посвященный работе музея в годы Великой Отечественной войны; проект «Ордена Российской империи»; виртуальная выставка «Александр III. Царь-миротворец»; ресурс, посвященный женам декабристов. Сейчас в разработке виртуальная выставка, посвященная истории музея – в следующем году он отпразднует 150-летний юбилей. У нас уже 12 лет есть своя онлайн-платформа – «Медиапортал», где собраны все видеоматериалы: здесь можно посмотреть виртуальные экскурсии по выставкам, узнать об истории экспонатов, прослушать лекции, подготовленные с участием ведущих научных сотрудников музея и приглашенных специалистов, прямые эфиры и трансляции конференций, открытий выставок и многое другое.
Вы быстро сориентировались.
Не только мы: все музеи страны оказались в ситуации, когда привычные методы перестали работать. Но сдаваться не собирался никто: Минкультуры неоднократно проводило совещания, где обсуждались вопросы расширения контактов онлайн, а внутри коллективов продолжалась работа. Конечно, в первую очередь пригодились навыки сотрудников, ориентирующихся в виртуальном пространстве, но на удаленке дело нашлось каждому. Хранители, например, выполняли свои функции, готовя каталоги из дома.
Удалось ли уберечь коллектив от вируса?
К сожалению, нет. Зимой этого года болезнь задела многих из нас, и я не стал исключением. Мы оперативно создали специальный штат, который вел статистику и поддерживал связь с заболевшими. Я оказался в 52-й больнице, где меня очень грамотно и профессионально поставили на ноги. Как сын врача, я всегда относился к медикам трепетно, но теперь еще яснее понимаю, насколько это самоотверженные люди. В прошлом году в рамках празднования 75-летия Великой Победы мы посвятили отдельный выставочный проект военным медикам. Летом, когда музей был открыт, сделали бесплатным посещение для медицинских работников. Они приходили, благодарили за выставку и за бережное отношение к нашей общей исторической памяти.
А много ли сотрудников в Историческом музее?
Чуть менее тысячи человек. Кроме научных сотрудников, хранителей, реставраторов, методистов и экскурсоводов есть целый штат, обеспечивающий работу всего музейного комплекса – служба безопасности, инженеры, программисты. И, конечно, смотрители – те, кто всегда стоит на передовой, встречая посетителей и получая свою долю положительных эмоций…
«Трагедия собора Парижской Богоматери показала всем нам, насколько уязвимы памятники культуры»
Произнося вечное «руками не трогать»?
Да! (Смеется). На самом деле, чем меньше трогаешь – тем лучше. Музей ведь – консервативная структура. Наша задача – сохранить объекты для будущих поколений. Время их не щадит, а если еще и руками «помогать» – значит приближать реставрацию. Так что смотрители выполняют очень важную для истории работу, спасибо им.
Какие основные вызовы стоят перед банковской системой в этом году?
Важным будет процесс выхода из регуляторных послаблений, которые были приняты во время карантина. Знаю настрой Банка России: он очень внимательно, очень аккуратно начнет смягчать меры, которые были приняты в период пандемии. Надеюсь, что это будет поэтапно и постепенно. Мы готовы к широкой профессиональной дискуссии перед принятием каждого решения. Это важно и для банков, и для их клиентов.
Наверное, устроиться на работу в такое знаковое место непросто.
С одной стороны, не сложнее, чем на любую другую. Во времена распределения – помните такой термин? – многие приходили по этой схеме. С другой, чем более знаменит музей, чем ценнее его коллекции, тем строже отбор, одного желания работать здесь недостаточно. Сейчас у нас полностью укомплектованный штат прекрасных сотрудников, работающих над изучением и пополнением фондов.
А вот ваша биография идеальна: казалось, вы родились для того, чтобы возглавить именно этот объект.
Ну нет, все могло сложиться и по-другому. Очень многое зависит от родителей, от их профессий, от атмосферы дома. Мой отец историк: он работал в МГУ в год моего поступления на исторический факультет. Родной брат – инженер, то есть уже шаг в сторону от семейных традиций. Я мог пойти учиться в Институт стран Азии и Африки, но выбрал историю.
Примечательно, что здание Исторического музея соседствует со старейшими факультетами МГУ.
Да, но еще примечательнее то, что музей стоит на месте одного из первых университетских зданий.
Истфак в XVII веке тоже располагался здесь, в центре. Но я, конечно, учился уже на Ленинских горах – ныне Воробьевых – и после диплома снова развилка: кроме музея приглашали в Институт военной истории. Но я выбрал первое, и после аспирантуры два года проработал в музее Ленина, был экскурсоводом. Это был 1985-й, а в 1987-м перешел на работу в Оружейную палату Московского Кремля. С тех пор на профессиональном жаргоне я – «музейщик». Это особая работа, требующая умения обращаться с вещами, радеть об их сохранности. Ей нельзя научить теоретически: мастерство приходит с опытом, как в любом ремесле.
Зато, наверное, часто консультируете несведущих, включая кинорежиссеров.
Да, к нам часто обращаются за консультациями создатели фильмов. Стараемся помочь всем, что знаем: даем справку по интерьерам, костюмам, посуде, оружию, биографиям исторических деятелей.
Наверное, и ляпы в кино все замечаете?
Ох, не то слово. Мне нельзя смотреть фильмы (смеется). Все вижу, все отвлекает – это профессиональное. Хотя понимаю, что очень сложно в художественном произведении учесть мельчайшие детали.
А где душа отдыхает, кроме «родного» музея?
В путешествиях по стране. Сергиев Посад, Переславль-Залесский, Суздаль, Владимир – красивейшие города с богатой историей и потрясающей энергетикой. А какой замечательный город Гороховец! Только там сохранился целый массив из сказочных домиков, в которых до сих пор живут. Очень люблю наши краеведческие музеи.
Знаю, что в каждом из них обязательно найдется уникальный экспонат. Конечно, в силу профессии мне часто позволено гораздо больше, чем обычному туристу, например, ознакомиться с работой и содержимым фондов. И даже за рубежом – когда в 80-х годах прошлого столетия появилась возможность посетить сокровищницы мирового искусства, я по работе объездил всевозможные галереи, познакомился с коллегами. В отпусках тоже не премину заглянуть в музей: как быть во Флоренции и не посетить Уффици? Или пройти мимо Национальной портретной галереи, будучи в Лондоне? А сейчас, когда мир вынужденно закрыт, мы вместе с ПСБ дали возможность людям вместе с нами «посетить» Италию, привезя выставку работ Альбрехта Дюрера, и уже готовим новый проект с партнерами из Генуи.
Тоже в соавторстве с банком?
Да, но и это еще не все. Банк играет без преувеличения выдающуюся роль в реставрации нашего национального символа – памятника Минину и Пожарскому на Красной площади. Он ни разу не подвергался серьезной обработке: его перемещали, но значимой реставрации не было ни разу. Сейчас состояние композиции весьма плачевное, откладывать восстановление просто нельзя. Средства собраны, часть их предоставил Промсвязьбанк. Скоро облик Красной площади ощутимо изменится, и только к лучшему. Спасибо всем, кто нам помогает.
«На профессиональном жаргоне я – «музейщик». Это особая работа, требующая умения обращаться с вещами, радеть об их сохранности»
Два года назад весь мир с замиранием сердца следил за судьбой собора Парижской Богоматери. Научила ли эта трагедия чему-то представителей вашего цеха?
Она показала всем нам, насколько уязвимы памятники культуры. Здесь не в хранителях проблема. Без участия общества, волонтеров, без финансовой поддержки мы не сможем сберечь наследие для будущих поколений. Да, восстанавливать старое сложно, но ломать его и строить новое – плохая практика. Мне часто приходилось отстаивать необходимость именно восстановления, сохранения объектов. Это каждодневный труд – от поиска средств на реставрацию до работы руками. Все эти строительные леса на культурных объектах, которые удивляют прохожих – мол, сколько можно строить? – для нас абсолютно нормальное дело: ухаживать за такими уязвимыми объектами надо постоянно. Не тот случай, когда можно один раз отремонтировать и на десятилетия забыть.
Да, но многие здания перестраивать капитально нельзя, «это исторический объект», а его «родные» деревянные перекрытия тем временем пожароопасны и ветхи…
Технологии реставрации развиваются: восстанавливаем объекты с использованием необходимых инженерных систем, которые помогают продлить зданиям жизнь. Любой проект проходит цепочку обсуждений и согласований, сплеча никто не рубит. Постоянно учимся новому, надеясь, что историй, подобных вышеупомянутой, станет меньше.
Помните свое первое посещение Исторического музея?
Конечно. Я учился в обычной московской школе, экскурсий было много и разных, и вот классе в четвертом или пятом мы оказались здесь. Кое-что запомнил навсегда: лодку, рога, бивни мамонта и живописные полотна Серова, которые украшают первый зал.
И напоследок: как сейчас попасть в музей?
Большинство ограничений сняты, поэтому мы работаем и с одиночными посещениями, и со школьными группами. Но повторения пройденного никому не хочется, поэтому пытаемся выполнить все рекомендации Роспотребнадзора: маски, перчатки и покупка билетов онлайн, чтобы не собирать очереди. Тем же, кто не рискует выходить в общественные места, – доступны онлайн почти 2 млн экспонатов наших коллекций, в том числе из запасников. Подумали: а почему бы и нет? – и сделали полный каталог, чтобы показать людям. Ведь именно для них, для каждого, мы это все и храним.