Триумф клипа «Гитар» случился 18 лет назад, когда не было социальных сетей в современном виде. Как вы считаете, возможен ли аналогичный успех для сегодняшних исполнителей, когда в том же TikTok поют тысячи начинающих исполнителей?
Это бесконечно объемный вопрос. Моя история – это случай конкретного человека в конкретной точке своей жизни в конкретном времени в конкретном месте с конкретным окружением и обстоятельствами. В тот момент соцсети только появились, имели вау-эффект, в них с удовольствием утопали. Контента было очень мало, день начинался с вопроса: «Что нового в интернете?»
Это сложно представить сейчас в реалиях лавинообразного потока информации. Сейчас ты себя пытаешься оградить от некоторой информации и источников, а тогда наливал кофе и с настроением «Посмотрим-посмотрим, что там принесет Сеть на этот раз» усаживался перед экраном.
Мы с командой стали известными через суперпопулярный в то время «Живой журнал» (LiveJournal, платформа онлайн-дневников – Прим. ред.), когда 70 тыс. просмотров в месяц было гигантской цифрой. Статус «тысячник», означающий наличие большого количества подписчиков, имели тогда немногие, только очень популярные авторы. И мы прирастали по 1 тыс. просмотров в день.
Какую музыку вы сами предпочитаете?
Мне всегда интересно было слушать разноплановую музыку. Возможно, это было причиной творческих кризисов, что происходили со мной. И я разными способами выкарабкивался, в определенные моменты на меня выливали ушаты воды из ледяной критики, и требовалось время, чтобы прийти в себя. Дело в том, что в какой-то момент у меня возникло стойкое ощущение необходимости расширить, углубить мою музыкальную палитру. И мои эксперименты не всегда встречали понимание у зрителей, да и у музыкантов. Так или иначе, я встал на этот долгий тернистый путь со смутным сомнением, что иногда палитру надо расширять, но иногда и сужать.
Петр Налич с интересом участвует в различных проектах, в том числе театральных
Усложнение – это своего рода болезнь роста. И постепенно я начал снова ценить простые формы, но собранные уже по-новому.
Как вы этому научились?
Первый кризис пришелся на 2013–2014 годы. Волна популярности, сформировавшаяся благодаря взлету клипа «Гитар» и моему участию в Евровидении прошла. Начались трудовые будни, упомянутые творческие поиски. В моей аудитории остались те, кому я нравился не из-за того, что «это модно и хайп», а из-за совпадения, созвучия музыкального вкуса, интонации. В зените популярности я написал три альбома: «Радость простых мелодий», «Веселые бабури» и «Золотая рыбка». И передо мной мне виделось два пути.
Первый – почивать на этом востребованном материале. Так сказать, «превратиться в караоке», когда ты просто бесконечно выполняешь какую-то функцию, сродни кнопке «вкл-выкл» на плеере. Или идти дальше, пробовать новые форматы. Было твердое ощущение, что первый вариант не годится, при всей своей внешней привлекательности.
К тому же в коллективе назрели противоречия, и тогда я решил распустить базовый состав «Музыкального коллектива Петра Налича». Я начал искать новые формы и пытаться загрузить все это в один концерт. Это была ошибка. Со временем я понял, что каждая музыка требует своей настройки, вайба, аудитории и формата. Не нужно, если у публики настроение приятно провести вечер, погружать ее в пучину твоих творческих терзаний, выдавая что-то сложное и философское. Для этого можно собрать камерный зал из 30–50 подготовленных человек.
У вас есть высшее академическое музыкальное образование, к которому вы пришли не сразу. Как проходил этот путь?
Вслед за своими родителями и братом я поступил в МАРХИ. Спустя пару лет после окончания мы были на празднике у друзей наших родителей, это семья потомственных архитекторов и музыкантов. Старшие представители клана в свое время посоветовали отдать меня в музыкальную школу. Их младший представитель, кстати, лауреат XVII Международного конкурса имени Чайковского, прекрасная виолончелистка и дочка моей подруги детства Муся Зайцева. Послушав, как я на домашнем празднике в шутку исполняю арию Ленского, старшая Маша сказала, что у меня определенно хорошие данные, и привела в оперную студию «Орфей» к прекрасной Ирине Ивановне Мухиной. Я увлекся оперой. Мы делали постановки разных опер, в нашем репертуаре были «Иван Сусанин», «Проданная невеста», «Идоменей, царь Крита», «Псковитянка» и многое другое. Это было классно.
Я поступил в Мерзляковку при Московской государственной консерватории. Но недоучился, так как начался взлет нашей эстрадной популярности, помешавший освоению очень обширной программы. Позднее попробовал поступить в консерваторию – не получилось. Зато удалось в Гнесинку, где я попал в класс уникальной певицы Валентины Николаевны Левко, там же познакомился с легендарным Юрием Аркадьевичем Сперанским, преподавателем оперной студии. Мы быстро нашли общий язык, там я в рамках учебной программы счастливо освоил шесть оперных партий. Я очень полюбил нашу оперную студию, но, когда увидел, что на занятия приходят ровесники старшего сына, решил: пора и честь знать.
Как развивается ваша оперная карьера?
Практика показала, что голоса хватает на камерные пространства, на большие залы уже недостаточно децибел. Возможно, из-за того, что я много пою в микрофон – это иначе настраивает аппарат. Так или иначе, оперу я очень люблю. Поэтому с удовольствием выступаю в камерных пространствах вроде Белой гостиной Дома архитекторов.
Теперь вы еще и композитор. Как это произошло?
Мой приятель по Гнесинке, дирижер Федя Сухарников, позвонил и сказал, что появилась возможность получить второе высшее бесплатно по гранту. Раньше такой возможности не было, но позднее появилась программа президентских грантов для получающих второе высшее образование. И это очень правильно: на эти специальности часто приходят уже с определенным бэкграундом и четким пониманием, чего хотят.
Я поступил на эту программу и окончил обучение в 2023 году, получив красный диплом. Возможно, это спасло меня от классического кризиса среднего возраста.
Что подтолкнуло к пониманию, что стоит попробовать себя в качестве композитора?
В 2015 году мне предложили оформить музыкальное сопровождение к спектаклю «Северная Одиссея» в РАМТ. Это спектакль режиссера Екатерины Гранитовой по сценарию гениальных Петра Луцика и Алексея Саморядова. И это стало для меня огромным «драйвером развития», как сейчас говорят. Впервые от меня требовались не только песни, но и внежанровые композиции, стилизации, какой-то эмбиент. В МАРХИ у меня был опыт сочинения, но это было скорее импровизирование, эдакое таперство в хорошем смысле… А тут я писал партитуры, мы раскладывали их на наш небольшой ансамбль. Играли всегда вживую: живой бэнд – ритм-секция, два саксофона, хор актеров. Спектакль шел шесть лет – это был чудесный период, сильно расширивший мое музыкальное мировоззрение. Потом был спектакль «Питер Пен», он до сих пор идет в театре им. Е. Вахтангова. Это чудесный период моей жизни, который дал понимание, куда двигаться дальше.
Событием прошлого театрального сезона стала премьера «Современника» – спектакль «САШАШИШИН». На афише многие впервые для себя увидели две знакомые фамилии в новом статусе: режиссер – Гарик, а теперь уже, наверное, Игорь Иванович Сукачев, композитор – Петр Налич.
Это чудесная история, нас познакомил общий друг – барабанщик Дима Сланский. Дима, работавший и у меня на концертах, и у Сукачева, передал, что Гарик хочет сделать со мной общий проект. По словам Димы, Игорь Иванович на старте проекта сразу сказал: «Эту вещь я хочу делать с Петей». Это не первая постановка Игоря Ивановича, но про его режиссерское амплуа я не знал.
Прочитав книгу, по которой написан сценарий, «Убить Бобрыкина» Александры Николаенко, я загорелся – настолько это крутая история. Игорь Иванович оказался великолепным режиссером. У него необыкновенное творческое чутье, было местами трудно и непонятно, все собиралось «на живую нитку». В какой-то момент мне казалось, что нас вообще выгонят из «Современника».
Возможно, в процессе Игорь Иванович неоднократно пожалел, что позвал меня: он обожает работать с творческим коллективом, мозговые штурмы, обмен энергией. А я скорее затворник. Я люблю работать в одиночестве.
Я периодически бочком-бочком пытался сбежать и начать работать над заданием уже дома, а Игорь Иванович постоянно пресекал эти побеги и пытал: «Петя, а вот тут, как думаешь, как поступить?» Временами ему со мной, интровертом, было, наверное, непросто: я сам отчасти похож на Сашу Шишина. Но к премьере все удивительным образом сложилось.
Я был на нескольких премьерных показах. И что сказать?.. Я горд, что причастен к проекту, являюсь его сотворцом. В спектакль вошли как готовые композиции, так и написанные специально. В итоге получилась потрясающая вещь. Однозначно рекомендую к просмотру.
«САШАШИШИН» – это спектакль по книге о юноше с аутизмом. Знаю, что вы погружены в тему благотворительности, в том числе работаете с фондами, помогающими людям с аутизмом. Расскажите об этом опыте.
Большинство из нас, если посмотрит глубоко внутрь, найдет в себе аутичные черты. Я лично нахожу в себе много признаков социального аутизма, понимаю, что живу «в коконе» и мне наедине с собой очень уютно. Впрочем, тут такая штука, что иногда из этого «кокона» приходится вылезать и выходить на публику, но потом снова можно «окуклиться». Я всячески берегу этот кокон, заливаю его перламутром.
И это вообще очень интересная дилемма: решать, когда выходить из зоны комфорта, а когда жить внутри своего мира. Наверное, поэтому книга «Убить Бобрыкина» так меня тронула. Мне хорошо знакомо чувство тринадцатилетнего подростка, когда тебя не воспринимают девушки. И ситуация, как у главного героя пьесы, когда все ушли гулять с девчонками, а тебя «оставили плакать на стиральной машине в ванной», мне очень хорошо понятна.
Вашей личной премьерой стал аудиоспектакль «Ванька, Пташечка и Тельняшечка», которым вы вернули к жизни некогда популярный жанр – театр у микрофона.
Поправлю, что это не мой личный проект, но он потребовал моего колоссального личного участия. «Ванька, Пташечка и Тельняшечка» сделан по пьесе Юлия Кима «Патруль», которая, в свою очередь, опирается на поэму «Двенадцать» Александра Блока. Это музыкально-драматическое действие, которое мы с моим другом Германом Могилевским называем рок-оперой.
В моей жизни эта история появилась с легкой руки Екатерины Гранитовой, с которой мы делали «Северную Одиссею». Она нашла этот сценарий и предложила сделать музыкальный спектакль. Мы сделали несколько номеров, но театры проектом не заинтересовались, тогда Екатерина, как преподаватель ГИТИСа, поставила спектакль силами своих студентов. Потом этот же материал представила Елена Амирбекян.
Меня пригласили на премьеру, на которой я понял, что получилось что-то фантастическое, и решил доработать дальше, сделав из композиций к спектаклю альбом. Основательно доработал, и при помощи моего однокурсника по МАРХИ, а теперь и сценариста Германа Могилевского на выходе получилась настоящая рок-опера, которая дает уже авторское прочтение и пьесы Юлия Кима, и исходного произведения Александра Блока.
Женские партии исполняет победительница шоу «Голос» 2016 года Дарья Антонюк. Она потрясающая. Хоровые партии исполняет ансамбль «Петр Валентинович», с этими удивительными ребятами я познакомился на фестивале казачьей песни в Усть-Лабинске. Это многогранный, живой и творческий коллектив. И вот таким замечательным составом мы примерно два раза в год даем этот спектакль, премьера которого состоялась в родных для нас с Германом стенах – на сцене Дома архитекторов.
Большинство ваших альбомов написано через сборы на краудфандинговой платформе «Планета». Это можно назвать эквивалентом народной любви?
Я благодарен всем, кто помогал. На деле фактические затраты каждый раз оказывались в два раза выше запланированных. Поэтому сказать, что мое творчество на сто процентов «профинансировано народом», нельзя. Но эти сборы – большой мотиватор и показатель того, что люди ждут наших новых творческих свершений.
Я признателен всем, кто меня поддерживает. Это чувство важно для любого художника. Так что ждите новые опусы, они будут!
Изображение на обложке — Фото: Варвара Шетцель