– Артем, добрый день! Предлагаю начать с несколько философского вопроса: вы наращиваете выпуск банкоматов, но ведь сам рынок банкоматов будет, по идее, сжиматься? Если учесть, что мы все больше переходим на безналичный оборот, а также то, что грядет цифровой рубль.
– Уже примерно десять лет многие говорят, что через пять лет банкоматов не будет. А банкоматы по-прежнему есть. Более того, существуют официальные прогнозы Центрального банка России: вместе с увеличением доли безналичных платежей на ближайшие годы запланирован и рост объема общей денежной массы. Так что наличные точно будут.
И даже те страны, которые, казалось, уже максимально отказались от наличных, например Швеция, Норвегия, сейчас возвращаются к ним.
– Почему?
– Основная причина социальная: не все группы населения готовы отказаться от наличных или имеют такую практическую возможность. Это сложно для части пенсионеров, людей с минимальным уровнем дохода или, например, для мигрантов и туристов. Более того, по результатам опросов в Швеции, даже активные пользователи безналичных платежей выступают против отказа от наличных. Еще одна причина – психологическая, для некоторых наличные остаются символом безопасности и уверенности в завтрашнем дне. Поэтому все равно определенный объем наличных должен быть.
Что касается цифрового рубля, то его создание не направлено на то, чтобы заменить наличные. Поэтому мы считаем, что купюры никуда не денутся в ближайшем будущем точно. А где будут наличные, там будут и банкоматы.
– У BFS сейчас несколько направлений работы: продажа банкоматов, производство собственных устройств и сервисные услуги. Какие доли они соответственно занимают в доходах и как эти доли будут меняться?
– 85% выручки нашей компании – продажа оборудования, остальное относится к сервису: логистика, гарантийное и постгарантийное обслуживание, продажа запчастей и комплектующих.
В общем объеме продаж BFS пока преобладает доля импортных банкоматов нашего китайского партнера. Но у нас есть четкий план в части замещения объема продаж китайских устройств на банкоматы собственного производства, которое мы запустили в середине прошлого года. Сейчас производство набирает обороты, мы получаем заказы от крупнейших российских банков. В прошлом году мы продали более 5 тыс. штук, в этом году из сопоставимого объема порядка 50% будут уже российские банкоматы. В следующие два-три года мы планируем увеличить долю продаж наших устройств до 90–100%.
Выручка компании по итогам 2023 года достигла 8,5 млрд рублей, в этом году планируем больше 10 млрд. Мы активно развиваемся, вкладываем прибыль в локализацию производства комплектующих и развитие российских технологий. Хочу отметить, что государство максимально поддерживает инициативы в части развития промышленности и импортозамещения: и со стороны Министерства промышленности и торговли Российской Федерации, и от правительства Москвы, и от региональных правительств мы получаем колоссальную поддержку.
– Что самое сложное в импортозамещении банкомата?
– По большому счету в импортозамещении нет ничего сложного. Просто для этого нужны время, ресурсы и экспертиза. Например, для того чтобы создать корпус банкомата или сейф, в России есть все необходимые технологии, а вот чтобы сделать модуль распознавания и обработки купюр, нужно больше экспертизы и существенные инвестиции. Нужен более квалифицированный персонал – разработчики программного обеспечения, инженеры-конструкторы. Такой технологии в России просто не было.
– В принципе, до 2022 года никто не думал, что нужен российский банкомат.
– Мы точно думали – с 2014 года, уже после первых санкций, мы начали поставлять в Россию китайские банкоматы как альтернативу западным. Кстати, до того момента мы были дистрибьютором американских банкоматов компании NCR. А в 2020-м стартовал наш проект по созданию линейки российских банкоматов.
На данный момент наши устройства на 80% состоят из российских комплектующих, и мы планируем к концу 2026 года локализовать производство всей компонентной базы, которая есть в банкомате. Это и модуль распознавания и обработки купюр, и платы управления, и различная периферия.
– Вы их будете у кого-то закупать в России или будете производить сами?
– Будем все производить сами. Например, модуль бесконтактного считывателя карты уже разработан и производится. Контактный считыватель карты сейчас используется японский, мы заместим его собственным. Планируем производить собственную пин-пад-клавиатуру.
Сейчас наша задача как российских производителей и бизнеса – сплотиться и не конкурировать друг с другом, убивая рынок, а, наоборот, работать совместно, создавать больше российских продуктов и инвестировать в дальнейшую локализацию, в создание и разработку новых устройств и технологий – в нашем случае в сегменте радиоэлектроники. Это касается не только банковского сектора: на сегодняшний день мы производим устройства для транспортной и городской инфраструктуры – например, терминалы для пополнения транспортных карт, информирования пассажиров и выполнения различных сервисных операций. Фактически мы создаем сейчас в России лучшие мировые технологии.
– Но банкоматы для вас основной бизнес?
– Пока основной. Сейчас наша компания развивается в трех ключевых направлениях: первое – расширение линейки собственных устройств самообслуживания. Второе – повышение локализации производства компонентной базы. И третье направление – выход на новые рынки, в частности Ближнего Востока, Африки и Средней Азии.
Плюс развитие электронной компонентной базы мы рассматриваем не только в применении к нашим устройствам, но и в широком смысле для других отраслей экономики.
– Вы сказали про квалифицированные кадры. Насколько остра с ними проблема?
– Очень остра. Промышленность начинает расти дикими темпами. 20 лет назад люди учились в основном на экономистов и юристов. Сейчас мы делаем резкий разворот в сторону развития собственной промышленности, отечественных технологий. Конечно, благодаря этому на сегодняшний день на рынке большой спрос на технических специалистов.
Какое-то время был огромный спрос на IT-специалистов. Теперь, когда мы пошли дальше, в более капиталоемкие секторы экономики, начали реально импортозамещать, стали востребованы технические специалисты – инженеры, конструкторы. Скажу больше: даже с топ-менеджерами, которые могут управлять большими производственными проектами, есть сложности. Таких управленцев с инженерным образованием и соответствующим опытом крайне мало.
Хорошо, что у нас в стране сохранились мозги, знания, профессиональные компетенции в высших учебных заведениях. Поэтому BFS сейчас активно работает с техническими университетами. Наши конструкторы, разработчики программного обеспечения работают в связке с лабораториями вузов.
Есть определенные сложности со специалистами со средним специальным образованием, например, сборщиками, слесарями – их также недостаточно.
– А роботизировать процесс сборки нельзя?
– При строительстве нашей первой производственной площадки мы, естественно, хотели, чтобы все было максимально роботизировано и автоматизировано. В итоге все, что смогли, мы автоматизировали, но потребность в квалифицированных специалистах есть.
– Где расположено ваше производство?
– В Индустриальном парке «Руднево» особой экономической зоны «Технополис Москва». Основные преимущества этой площадки – готовая инфраструктура, транспортная доступность и близость жилых массивов.
В этом году на Петербургском международном экономическом форуме мы подписали соглашение с министром промышленности и торговли Российской Федерации Антоном Алихановым и губернатором Омской области Виталием Хоценко о создании в Омске собственного технопарка по разработке и производству радиоэлектронной продукции.
– Когда говорят об импортозамещении, представляется всегда такой процесс: мы разобрали некий западный образец, посмотрели, как он устроен, и пытаемся его создать.
– На самом деле это скорее сочетание многих процессов. Конечно, актуален и реверс-инжиниринг, о котором вы говорите, – когда мы разбираем и повторяем. Это не новая история: Китай так стал промышленным лидером.
Какие-то технологии мы покупаем у партнеров из дружественных стран, для того чтобы ускорить путь к полноценному собственному производству.
Наш банковский сектор является передовым в сравнении с мировым рынком, есть большой опыт и собрана колоссальная статистика в части эксплуатации банкоматов. Поэтому сейчас, когда мы разрабатываем собственные устройства, конечно, учитываем накопленный опыт и пожелания коллег из банков.
– Новые банкоматы выглядят как из фантастического фильма.
– Мы изначально ставили перед собой задачу – сделать современные устройства, которыми будет приятно и удобно пользоваться. Наша команда постоянно работает над дизайном – в BFS есть своя креативная студия и центр разработки промышленного дизайна.
– Рано или поздно на нашем рынке все банкоматы будут импортозамещены. Через какое время это произойдет? И нужны ли тогда будут банкоматы российского производства в таком масштабе?
– Банкоматы – часть инфраструктуры банка, которая достаточно дорого стоит: от 20 тыс. долларов за устройство в зависимости от конфигурации. Соответственно, то, что западные вендоры ушли с рынка, не значит, что банки начали все устройства сразу же замещать, это постепенный процесс. В стране есть определенное количество банкоматов, которых пока достаточно, несмотря на то что в России банкоматов на душу населения в полтора-два раза меньше, чем в Америке.
Есть ожидание, что общая сеть устройств будет несколько сокращаться, но в то же время потребуется обновление парка на актуальные модели. Например, средний срок эксплуатации банкомата составляет порядка семи лет.
– Всего лишь семь лет?
– Да, это реальная статистика. Раньше это в том числе было связано с обновлением версий Windows.
– Какая сейчас на ваших устройствах операционная система?
– В российских банкоматах BFS используется собственное программное обеспечение, разработанное нашей компанией на базе Linux.
– Банкомат – консервативное устройство, но все же есть ли в их производстве какое-то новое слово?
– На сегодняшний день банкоматы способны выполнять максимум актуальных банковских операций, включая различные платежи и переводы, обмен валюты, информирование клиентов и так далее. В техническом плане основной тренд – рециркуляция купюр. Еще один безусловный тренд – биометрия. Также мы делаем ставку на возможность видеоконсультаций с помощью многофункциональных цифровых офисов.
– Как это выглядит?
– В нашей линейке устройств есть цифровой офис, с помощью которого можно предоставлять клиентам до 100% банковских услуг и сервисов: производить верификацию клиентов, открывать новые счета, выдавать банковские карты, печатать, сканировать и подписывать документы, производить видеоконсультации с сотрудниками банка. Технически к банкомату с большим монитором монтируется дополнительный блок, который оснащен необходимой периферией: например, сканером, принтером, устройством для выдачи банковских карт.
Сейчас многие крупные банки идут в малые города с небольшим населением. И такой цифровой офис – это легкий формат присутствия, который можно быстро разворачивать.
На данный момент мы активно работаем с соответствующими государственными органами, которые регулируют возможность идентификации клиентов и открытия счетов без физического присутствия сотрудника или представителя банка.
– Считалось, что увеличить присутствие в регионах сети банки смогут с помощью биометрии.
– Да, но для того, чтобы авторизоваться по биометрии, человек должен сдать свои биометрические персональные данные. Мы предлагаем альтернативу: видеоконсультация проходит с участием сотрудника банка по защищенному каналу связи, в цифровом офисе установлен специальный программно-аппаратный модуль со сканером и искусственным интеллектом, который проверяет подлинность паспорта. Таким образом, сотрудник банка видит клиента и может сопоставить его личность с результатами проверки документов. На наш взгляд, это исключает максимум возможных рисков. И такая технология может быстро получить широкое распространение.