Что такое ВВП? Если говорить кратко, то это суммарная стоимость всех товаров и услуг в экономике, дошедших до конечного потребителя, будь то житель данной страны или сам государственный аппарат, а также уровень инвестиций и сумма операций внешней торговли. Это самый простой и общий показатель, свидетельствующий о том, как чувствует себя экономика. Несмотря на свою внешнюю элементарность, подсчитывать индекс сложно — в том числе из-за трудности ведения общей статистики по множеству отраслей. Именно его стали широко применять лишь в последние несколько десятилетий.
С чего все началось
В начале XX века общего индикатора состояния экономики не существовало. Какое-то представление об уровне экономического развития можно было получить из множества отраслевых показателей, перемножение которых давало не всегда однозначный результат. В США, к примеру, экономическая политика ориентировалась на такие вещи, как индексы фондового рынка. Но на рубеже 1920–1930-х грянула Великая депрессия. В экстремальной ситуации роль государства в экономике заметно повысилась. Но чтобы формировать какую-то внятную стратегию, нужно было провести «инвентаризацию» экономического спада и увидеть всю картину в комплексе.
В 1934 году Министерство торговли США поручило молодому ученому из Национального бюро экономических исследований, уроженцу Российской империи Саймону (Семену) Кузнецу разработать систему национальных счетов (общих цифровых показателей экономики), позволявших во всей полноте наблюдать экономическую ситуацию в стране. В 1937 году он представил Конгрессу два ключевых показателя: валовой национальный и валовой внутренний продукт. Ключевым их различием было то, что первый подразумевал результаты экономической деятельности компаний и граждан страны за рубежом, а второй — итоги всех финансовых операций внутри страны, вне зависимости от того, осуществляли ли их ее резиденты или нет.
Широкое распространение метода пришлось на годы Второй мировой войны, когда система национальных счетов была упорядочена с помощью еще одного нобелевского лауреата родом из России — Василия Леонтьева. Военное планирование требовало максимально точной и всеобъемлющей информации о состоянии экономики, и ВВП здесь оказался как нельзя кстати. К концу военного времени только что созданный МВФ рекомендовал использовать ВВП как ключевой экономический показатель всем странам. С 1950-х годов он начал применяться повсеместно — в Европе, Азии, Африке и обеих Америках.
В течение десятилетий индикатор усовершенствовался. Наиболее активно его пересматривали в 1970–1980-е годы, когда к дефлятору (то есть ценовому индексу, позволяющему измерять реальный ВВП с учетом инфляции) был добавлен гедонистический индекс, корректирующий цены на товары в зависимости от их качества и производительности. Необходимость такой корректировки была вызвана стремительным совершенствованием электронной и компьютерной техники, когда производительность вычислительных машин росла вдвое за пару лет, притом что цены на них снижались, но затронула и многие другие группы товаров.
Даже с постоянным улучшением качества сбора статистики измерение такого показателя было делом непростым. Тем не менее методология подсчета ВВП существовала с самого его появления и вполне успешно применялась. Кузнец определил, что индикатор можно измерить двумя разными способами, получив один и тот же результат.
Методики разные, результат один. В идеале
Во-первых, можно было подсчитать все доходы в экономике. В эту формулу входят заработная плата всех граждан той или иной страны за год, процентные доходы от займов, рента (например, от сдачи недвижимости), чистые косвенные налоги, прибыль компаний и заработок индивидуальных предпринимателей и самозанятых, не использующих наемный труд. Альтернативой является подсчет по расходам. В этом случае формула будет следующей: общие расходы населения, частные инвестиции, государственные закупки и чистый экспорт (то есть экспорт минус импорт; если последний превышает первый, то сумма будет вычитаться из общего показателя).
Оба этих способа имеют свои плюсы и минусы, но в целом расчет по расходам надежнее: прибыль можно утаить или, наоборот, завысить, а доходы в «гаражной экономике» вообще проблематично учесть. Потребительские же расходы скрыть намного труднее, как и инвестиции, а госзакупки и экспорт вообще считаются элементарно.
Критика и будущее
Простота и удобство ВВП привели к очевидным злоупотреблениям его использования, когда показатель стал буквально флагом, которым размахивают для демонстрации своих экономических достижений. Это и вызвало критику со стороны многих экономистов в последние десятилетия.
Самая ранняя критика была связана с тем, что сравнивать ВВП разных государств в условиях совершенно разных цен не очень-то корректно. Кроме того, есть проблема со сравнением в сопоставимых валютах. В номинальном выражении ВВП может меняться буквально на десятки процентов за считаные дни или даже часы, если курс национальной валюты резко падает или растет, что очевидно не отражает реальную картину. Для этого стали применять паритет покупательной способности (ППС), который отражает разный уровень цен в тех или иных экономиках. Но лекарство оказывается едва ли не хуже болезни, потому что методология ППС остается неточной и непрозрачной.
Есть и более фундаментальные проблемы. Использовать ВВП на душу населения как индикатор уровня жизни — самая простая и очевидная идея, но рационально ли это, если в стране существует колоссальное неравенство? Классический пример — Экваториальная Гвинея, где ВВП на душу достигал уровня богатых европейских стран, но в реальности страна жила в нищете.
Другой ограничитель ВВП — войны, природные и техногенные катастрофы. В период масштабных военных действий экономика может заметно расти за счет военных заказов, но в реальности эти деньги просто сжигаются. Точно так же ликвидация последствий, например, землетрясения может приводить к бурному росту ВВП, хотя понятно, что никакого реального положительного эффекта не наблюдается. К слову, Кузнец предупреждал о границах применения его идеи и говорил, что расходы на вооружения нельзя включать в показатель, но все страны это тем не менее делают.
ВВП также не учитывает ряд показателей, которые трудно посчитать или перевести в деньги: например, домашний труд, работу по поддержке окружающей среды или, наоборот, нанесенный ей ущерб. А попытки как-то это учитывать смотрятся тоже подчас спорно. К примеру, в США при подсчете показателя используют «приписную ренту», то есть для каждого домовладельца высчитывается сумма, которую он бы платил, если бы этот дом или квартиру снимал, — и добавляется в валовой продукт. Введя приписную ренту, можно разом увеличить ВВП на 10–15%. Другая сомнительная новация — перенос расходов на научно-исследовательские работы из издержек (не учитываемых при подсчете валового продукта) в инвестиции, которые в ВВП входят. Результат: экономика США в середине 2010-х годов с изменением методики разом выросла на триллион долларов.
Наконец, ВВП плохо отслеживает эффекты информационного общества. Практически невозможно учесть рост плюсов для огромных масс людей от доступной каждому «Википедии» или других бесплатных интернет-ресурсов. Конечно, как говорят, не существует такой вещи, как бесплатные завтраки (доступность информации в сети во многом обеспечивается рекламой или пожертвованиями), но стоимость размещения любых сведений в интернете несопоставима с общественной пользой от них.
Все эти соображения посещали многих экономистов, социологов и других ученых в последние десятилетия. В качестве альтернативы ВВП как универсальной метрики предлагались самые разнообразные показатели: индекс счастья, индекс человеческого развития, даже «справедливый ВВП 2.0». У всех этих показателей есть одна проблема: они крайне субъективны и полагаются в большей степени не на реальные цифры, а на человеческое восприятие, которое может быть обманчивым.
Нет никаких сомнений, что, несмотря на всю критику, ВВП как минимум в ближайшие десятилетия останется главным мерилом состояния экономики. Но также не приходится сомневаться и в том, что его постепенно перестанут использовать в тех целях, для которых он не предназначен. Счастье, здоровье и справедливость действительно трудно измерить в денежном эквиваленте, но вот объем рынка, интенсивность товарооборота и уровень развития промышленности и сферы услуг ВВП по-прежнему способен оценить более или менее точно.