Работа на заводе и рождение дочки
В конце 90-х я работал начальником участка упаковки на заводе «Контур» и параллельно учился в Томском государственном университете систем управления и радиоэлектроники. В тот период я писал диплом и попросил у руководства выделить мне тихое место на территории завода. Мне выделили стол в отделе локализации.
Находясь в этом отделе, я волей-неволей втягивался в его жизнь: тогда в работе был проект по переводу инструкции радиоэлектронной аппаратуры с русского языка на английский. Так как я радиотехник, и с английским всё было хорошо, я несколько раз вносил правки в переводы работников отдела. В какой-то момент они сказали: «Дорогой, если ты в этом соображаешь, давай мы привлечём тебя к работам такого рода». Я согласился. В итоге руководство завода потеряло мастера участка и получило рядового инженера в отделе локализации. Так я вникнул в процесс локализации, сферу технических переводов и узнал о том, какие технические средства при переводе используются.
Своя компания
В 2001 году, после года работы в отделе локализации, у меня родилась дочь. Я пришёл на завод и сказал, что хочу зарабатывать больше. Принёс с собой написанный мной документ «Для улучшения работы отдела, я считаю необходимым…», где по пунктам расписал бизнес-план на коленке. Руководство посчитало, что им это неинтересно. Соответственно, я понял, что дальше мне «подпрыгивать» в рамках этого предприятия бесполезно.
Своими мыслями я поделился с товарищем Алексеем и предложил создать собственную компанию. До завода мы вместе учились в университете и жили в одном общежитии. За поиском названия компании мы провели практически три месяца, но финальный вариант был придуман буквально за полчаса. Нам позвонили работники из компании, которая занималась регистрацией нашего бизнеса, и сказали: «Парни, если завтра к обеду вы не придумаете название, то мы вас будем регистрировать как ООО «Ромашка». Я подумал полчаса и сказал своему будущему партнёру: «Меня зовут Павел, тебя – Алексей, а компания будет Palex». Логически на логотипе разделено: ПА – это одна часть, а ЛЕКС – это другая.
Зарегистрировав компанию, мы сразу же зарегистрировали доменное имя http://palex.ru. В те годы ещё были живы домены в зоне SU, и регистрация в зоне RU была уже признаком «продвинутости» компании. Однако спустя несколько месяцев мы поняли, что направление работы нашей компании — международное, а домен http://palex.com уже занят сквоттерами, за него просили на тот момент несколько десятков тысяч долларов. Было принято решение оставаться в зоне RU. Мысль о переносе в зону COM постоянно сидела в голове, и, когда компания Palex начала превращаться в группу компаний, мы зарегистрировали домен http://palexgroup.com. Но это было позже, а пока мы скрутили из старого барахла альтернативный сервер, разработали сайт на коленке, позвали товарища, который вывел сервер во внешний мир. Стали развивать компанию, искать заказы на маркетплейсах, писать письма потенциальным клиентам, регистрироваться в различных базах и каталогах.
Первые заказы
Переходный процесс от наёмного труда до первого заработка собственной компании был тяжёлым. Когда мы ушли на самостоятельное обеспечение, несколько месяцев я и вся компания Palex жили на детское пособие, которое давали моей дочери. Было тяжело, но была уверенность, что «наши победят». Просто чувствовал, что есть логика в том, что мы делаем. Мы не сидели на месте, а трудились не покладая рук.
Первый серьёзный заказ к нам пришёл летом 2003 года. Одна из наших знакомых, Юлия, обратилась к нам за помощью – её заказчик предложил достаточно большой проект, и она не могла сделать его одна. Заказчиком оказался Samsung. Мы подключились к задачам по переводу, успешно их выполнили, и я предложил Юле войти в нашу компанию на правах полноправного компаньона, подарив долю в компании. Впоследствии за этот джентльменский жест пришлось заплатить: через 12 лет Юля вышла из состава учредителей и попросила выкупить её долю.
После того как мы выполнили заказ для Samsung, практически год заказов от этой компании не поступало, но к этому времени мы начали рассылать «спам» с предложением наших услуг и получали небольшие заказы с разных маркетплейсов. Была одна компания PTSGI, с которой мы долго работали за очень смешные деньги. Скажем, если ценник на рынке достигал 12-13 центов за перевод одного слова, то мы умудрялись работать за 2 цента. За счёт снижения рыночной цены мы выживали.
Сотрудники и офис
Когда пришёл первый «серьёзный» заказ, мы начали нанимать штатных переводчиков, организовали внутреннюю сетку офиса, подняли сервера и сразу заморочились вопросами безопасности и сохранности данных. Это очень помогло, потому что позволило нам делать консистентный перевод, то есть верный и с технической точки зрения, и с терминологической, и с литературной, и с точки зрения удобочитаемости. В 2004 году, через год после выполнения первого заказа, мы подписали контракт о стратегическом партнёрстве в локализации на 42 языка (включая корейский) с Samsung Electronics. Кому-то год для принятия решения покажется слишком большим сроком, но в нашей отрасли это было достаточно оперативное решение. С некоторыми заказчиками цикл сделки достигал трёх лет.
Трудности перевода
На первоначальном этапе 98% наших работ составлял перевод с английского на русский, а 2% — с немецкого, французского и итальянского на русский. Это те переводы, которыми занимались сотрудники в Томске. Со временем мы стали добавлять в нашу копилку и переводы на другие языки. Их у нас выполнял и выполняет непосредственно носитель языка.
Носитель языка – это тот человек, который последние пять лет и больше проживает в стране, где язык, на который выполняется перевод, является либо основным, либо дополнительным для данного населения. Если человек когда-то жил в России, но уже 25 лет живёт в Штатах, то, каким бы он ни был крутым специалистом, на английский переводить сможет, а вот переводить на русский мы его не допустим. Перевод на английский должен выполнять либо американец/великобританец, либо носитель языка, который живёт в бывших колониях, где английский является доминирующим.
Ещё на первоначальном этапе работы компании мы начали выстраивать процессы таким образом, чтобы переводы были максимально точными: если необходим перевод на французский, то мы искали именно французских специалистов, а не томских студентов. Профессиональные переводчики-французы стоили дорого, и мы придумали, как сделать работу дешевле, не потеряв в качестве и контролируя критические ошибки.
Когда мы берём заказ, то спрашиваем заказчика, для чего этот текст, где будет распространяться, кто читатель, какая целевая аудитория. Эта информация крайне важна. Если перевод будет сделан не для нужной целевой аудитории, то потребитель продукции нашего заказчика не получит стопроцентного удовлетворения от пользования продуктом, и тень этого неудовольствия ляжет и на нас.
Если компании нужен перевод инструкции нового прибора для рабочих завода, то высокое литературное качество перевода не требуется: главное, чтобы текст был технически и лингвистически корректен. В этом случае мы выставляем меньше требований к навыкам переводчика. Да, перевод не будет таким удобочитаемым, как мог бы быть, но и цена работы будет значительно ниже.
Однако мы не можем повторить этот подход при переводе маркетинговых материалов, например, когда компании из России нужно продать что-то офигенное в Корею. В этом случае мы тщательно отбираем переводчиков по показателям профпригодности, собираем референсы, даём тестовые задания, проверяем корректность переводов с помощью услуг других переводчиков, подтвердивших свой профессионализм. Мы делаем большую подготовительную работу. В конечном итоге мы берём специалиста, максимально подходящего для выполнения заказа. После выполнения перевода следует техническая вычитка: человек, который хорошо разбирается в языке, допустим, кореец из Кореи, проверяет, верен ли корейский перевод с предметной точки зрения. Этот человек может не быть переводчиком и не знать исходного языка, но может оценить техническую грамотность корейского перевода. Если он говорит, что всё в порядке, наступает следующий этап: мы передаём текст человеку, который владеет языком и профессионален в переводах. Он уже разбирается в нюансах и правит стилистику под нужную целевую аудиторию.
Как найти профессионала
Безусловно, это очень непростая задача – найти носителей языков, которые бы качественно делали перевод. Но сейчас это стало гораздо легче, потому что уже наработана база. Сначала мы были похожи на аналитическое агентство ЦРУ: нам действительно тайными путями приходилось находить только зарождающиеся переводческие веб-порталы и чатики, где переводчики обсуждали свои проблемы. Если мы искали переводчиков на грузинский язык, то вступали в грузинские чатики, хотя мы не понимали грузинский. Попасть в такой чатик – тоже нетривиальная задача.
Также мы находили переводчиков через публичные мировые маркетплейсы, где специалисты размещают свои резюме. Затем искали по электронным адресам, по именам, фамилиям переводчиков, смотрели, где они ещё зарегистрированы. Находили тематические порталы, смотрели, что там написано, похоже ли на переписку переводчиков, делали запросы. Очень много было экспериментов. Это было увлекательно, но тяжело. Потому что, даже проделав всю эту работу, получив контакт переводчика, мы не знали, насколько люди профессиональны.
Профессионалы проверяются в деле. Мы смотрим за работой переводчиков, редакторов, изучаем их рейтинги, даём им тесты, задания, анализируем обратную связь от них. Профессионала видно и по комментариям работы других специалистов: опирается ли он/она на словарные статьи, аргументирует ли свое мнение ссылками на какие-либо источники. Именно по таким признакам мы выбирали подрядчиков, накапливали базу, и теперь у нас больше 1000 человек, с которыми мы продуктивно работаем.
Клиенты и выручка
Компания Brother – один из тех клиентов, которыми мы можем хвастаться в открытую. Они рекомендуют нас как локализаторов, мы – их стратегические партнёры, и, благодаря нашему труду, их продажи растут по всему миру. Ещё есть компания Brainlab – это немцы, они занимаются производством компьютерных томографов и сопутствующей техники. Ленточку их нового офиса перерезала сама Меркель. А в 2016 году в Дублине, в рамках конференции LocWorld, мы сделали совместный доклад на тему «Как технологичной немецкой компании выбрать подрядчика из Сибири». Ещё есть мировые имена, называть которые мы, к сожалению, не имеем права, но с уверенностью можем сказать, что продукцией этих компаний ежедневно пользуется любой современный человек.
С отечественными компаниями у нас мало партнёрств. Мы по своему менталитету – не совсем российский бизнес. Мы изначально ориентировались больше на Европу и Штаты, на качество продукции, на соблюдение договорённостей, на честность и прозрачность при ведении бизнеса, то есть больше на партнёрские отношения, нежели отношения «продавец-покупатель». Сейчас мы только начали получать некоторых российских клиентов, это происходит буквально в последние два года. Если смотреть в процентном соотношении, выручка в рублях колебалась в районе 1,5-2% от общей суммы (в некоторые годы была 0%). В основном у нас валютная выручка, клиенты по всему миру, да и вообще, мы больше космополиты.
Сейчас наша компания способна обслуживать где-то 100 активных клиентов в год, которые дают выручку в 30-40 тысяч евро и больше. Российское отделение относится к субъектам МСП, и мы следим за тем, чтобы не превысить ограничения по штату и выручке.
Некоторым клиентам важно сотрудничать именно с небольшими компаниями, чтобы их ценили как крупных клиентов. Они не хотят к себе рядового отношения, как это часто случается у более крупных подрядчиков с огромной клиентской базой. И пока такие запросы существуют, средние компании, типа нашей, будут жить.
Структура компании
Сегодня мы являемся группой компаний: есть Palex Group, где мы делаем локализацию, и есть Palex Soft, где мы занимаемся разработками. Palex Group состоит из трёх офисов: головной в Томске, где работает 92 человека, представительство в Америке – это больше продажный shopping window, там всего два человека. Ещё у нас есть продакшн-офис в Казахстане (мы очень много переводим на казахский язык), там у нас шесть человек.
Корпоративная культура
Мы уделяем огромное внимание корпоративной жизни. На работе человек проводит больше времени, чем со своей семьёй. И мне не хотелось бы, чтобы я и мои коллеги проводили это время в той обстановке, которая была бы для нас некомфортна. Мы следим за эмоциональным фоном, организуем корпоративные мероприятия. Некоторых сотрудников мы не берём на работу, потому что они не подходят нам ментально.
К сожалению, бывает такое, что мы принимаем сотрудника, а потом понимаем, что он нам не подходит. Или у человека что-то изменилось, и он стал другим. В этом случае мы просто расстаёмся. Люди к нам приходят прекрасные, и когда наступает время разойтись, они действительно принимают взвешенное решение. После ухода ни в коем случае не возбраняется приходить в гости в Palex, пить чай, общаться с коллегами, проводить совместное время за пределами компании.
Также мы уделяем внимание тому драйву и ребячеству, которые помогают сохранять позитивный настрой в работе. Зайдя в наши офисы, можно увидеть, что у некоторых ребят места оборудованы в лучших традициях японских мультфильмов: что-то висит, что-то моргает, что-то где-то прыгает. Если человеку комфортно работать в этих условиях, если это та атмосфера, в которой ему спокойно, и он может концентрироваться на своей работе, пусть будет так. Наши усилия не остаются незамеченными в коллективе: если средний срок работы рядового айтишника на одном месте составляет в среднем 2 года, в Palex – не менее 3 лет.
Приём на работу
У нас больше потребность в координаторах проекта, в тех людях, которые занимаются начальным менеджментом. При приёме на работу мы смотрим на такие навыки, как обучаемость, сообразительность, знание английского. Мы проверяем уровень этих навыков при прохождении испытательного срока, а остальным компетенциям приходится учить самим — российские вузы не готовят специалистов для нашего рынка.
Безусловно, мы сперва делаем отборочные тесты, потом тех, кого отобрали, приводим в компанию на тестовую стажировку. Человек приходит на день-два в офис, присматривается к работе, мы присматриваемся к нему. Затем кандидат выполняет задания, потом мы обсуждаем, всё ли приемлемо. Собираем мнение коллег, проводим анализ того, способен ли новый человек занимать необходимую должность, «наш» ли он. Далее – трёхмесячный испытательный срок, в ходе которого – обязательная образовательная программа с наставниками и экзамены. Мы тестируем необходимые нам навыки и ментальность. И если всё сложилось – добро пожаловать в нашу семью.
Как тёплые отношения в коллективе влияют на продуктивность
Иногда такие отношения мешают работе. Буквально на заре Palex, когда компании было 3-4 года, у нас работал замечательный техсаппорт. Человек приятный, общительный, но, к сожалению, плохой работник. Он был ленив, но всем нравился. В конечном итоге я понял, что из-за его лени перерабатывают другие, и это нехорошо, это неправильно. Мы поговорили, сделали первое предупреждение, второе, третье. В конечном итоге приняли решение, что расстаёмся с ним. Это было моё первое увольнение за профнепригодность.
Увольнения часто вызывают возмущение коллег. Здесь важно донести до каждого недовольного, что, как и в любой семье, у каждого есть обязанности. И мало быть просто хорошим человеком, нужно ещё и трудиться.
Действительно, когда мы говорим про семью, очень сложно быть более жёстким, труднее требовать. Но, с другой стороны, многие вопросы, которые требуют рывка, делаются сотрудниками искренне и самоотверженно, потому что мы все за одно дело, мы все – одна семья. Задачи решаются более ответственно, более качественно именно в силу того, что сотрудник, выполняя свою работу, понимает, что за ним стоит вся компания Palex.
Конкуренция
В наше время происходит «оцивилизовывание» лингвистического рынка. Появляется больше стандартов, регламентирующих наши работы и услуги, создаются дополнительные организации, ассоциации, которые помогают компаниям кооперироваться, переводческие профсоюзы. Многие инициативы исходят от компаний-участниц рынка, а иногда они рождаются и в партнёрстве с рядовыми фрилансерами. Например, не так давно в России организовался Комитет по переводческой этике, куда, кроме меня, входят представители других переводческих компаний и именитые фрилансеры. Вот эти индикаторы показывают, что отрасль становится более серьёзной.
С экономической точки зрения, виден интерес различных венчурных фондов и капиталистических организаций к выкупу переводческих компаний. Они готовы вкладывать деньги в развитие. Сейчас в индустрии как раз происходят активные слияния и поглощения. Не так давно одна крупная компания выкупила другую крупную компанию, и поэтому, перепрыгнув все возможные рейтинги, она становится самой крупной компанией в мире. Пока что весь драйв наверху, там действительно большие деньги. Но, тем не менее, это начинает касаться и компаний размеров, сопоставимых с Palex.
С технологической стороны, искусственный интеллект и успехи машинного перевода накладывают серьёзный отпечаток на нашей деятельности. Весь мир постепенно переходит к более простому языку, стандартизированным фразам. Однако пока количество контента, который производится в мире, всё ещё больше, чем количество специалистов, которые могут его перевести.
Порог входа на наш рынок невысокий, поэтому количество конкурирующих компаний в мире большое. Каждый год в нашей индустрии появляются новые подходы и новые компании. Однако, когда речь заходит о качестве, о переводах для жизненно важных индустрий, таких как медицина, здесь всё более стабильно. Выбор всегда падает на организацию с высокой репутацией и большим опытом.
Если смотреть мировые рейтинги, мы 108 из 140 000 компаний по версии Slator. Более того, наш программный продукт, Verifika, инструмент контроля качества переводов, входит в различные рейтинги и справочники как наиболее часто используемый инструмент в оценке качества переводов, что также добавляет популярности нашему бренду.
Как пережили 2020
В этот год запланированного роста выручки у нас не получилось, по показателям прибыли мы остались на уровне прошлого года. Много заказов согласовано, одобрено, но поставлено на паузу до 2021 года.
В следующем году планируем активно осваивать новый для нас вид общения с клиентами и коллегами — формат виртуальной конференции. Сейчас мы развиваем партнёрскую программу, оптимизируем бизнес-процессы, упрощаем и ускоряем процесс принятия решений внутри компании, готовим и тренируем дополнительные команды на языковые пары, показывающие рост спроса на рынке. Мы уже запустили представительство в Сколково и сейчас изучаем возможность вывода на рынок нового продукта, а также занимаемся переводом нашего программного обеспечения Verifika в облака. В общем, следующий год обещает быть активным и интересным.