Победа, ставшая поражением
В норме войны являются последствиями кризисов – это хорошо видно по примерам как Второй Мировой, предпосылки к которой создала Великая депрессия, так и множества конфликтов 2010-х годов, одной из причин для которых стал мировой финансовый кризис 2008 года. Но бывает и с точностью наоборот: война, а точнее победа в ней, порождает финансовые потрясения. Так произошло и в нашем случае.
В 1870-1871 годах Пруссия неожиданно наголову разгромила сильнейшую (как тогда считалось) страну континентальной Европы – Францию. Франкфуртский мирный договор отторг у последней Эльзас и Лотарингию и оформил создание единой Германской Империи на базе бывшего прусского королевства. Ещё одной статьёй этого договора стала контрибуция в размере пять миллиардов франков золотом. Для понимания контекста: эта сумма составляла примерно четверть тогдашнего ВВП Франции. То есть представьте, например, что современной Французской республике пришлось бы разом выплатить 600 миллиардов евро. Даже для государства с нормальной работающей экономикой это совершенно неподъёмная сумма, что уж там говорить о разорённой войной стране.
Но, как бы то ни было, деньги были выплачены. И ушли в экономику молодого германского Второго Рейха. Немецкая промышленность и сельское хозяйство в те времена развивались стремительными темпами. В период 1870-1873 года в Германии было основано более 800 средних и крупных частных компаний, больше, чем за предыдущие 20 лет. Эпоха этого безумного роста впоследствии получила название «Время основателей» (Gruenderzeit).
Но даже столь динамичная экономика не могла адекватно «переварить» такую огромную массу ликвидности. Деньги по большей части перетекли в сферу недвижимости, устроив там беспрецедентных масштабов бум. Ипотека стала массовой, более того, появился такой финансовый инструмент как ипотечные облигации (спустя 135 лет подобные эти бумаги станут причиной кризиса 2008 года). Спекулятивный рост рынка недвижимости вылился за пределы Германии и затронул тесно связанную с ней Австро-Венгрию. Цены на жильё и коммерческие помещения стали запредельными, а строительные компании, рассчитывая на то, что «недвига» будет дорожать до бесконечности, оказались в долгах как в шелках.
Хорошо это закончиться не могло. И в мае 1873 года прозвучал первый звонок – в Вене. Более отсталая и менее устойчивая финансово Австро-Венгрия пострадала первой: в её не столь диверсифицированной экономике размер пузыря оказался заметно больше. Компании строительного сектора обрушились в цене, а за ними последовали и кредитные организации, согласно хорошо известной максиме – «если вы должны банку миллиард долларов, то это проблемы банка».
Дальше пошёл эффект домино и вскоре финансовый сектор обеих империй оказался на коленях. Экономика Австро-Венгрии показала двузначные темпы падения, а немецкая следующие несколько лет пережила целый ряд рецессий. Германии кризис вообще обошёлся легче, чем её соседке, что было связано с куда большей гибкостью, современностью и отраслевым разнообразием её национальной экономики, но приятной прогулкой он, безусловно, не был.
Тем временем, за океаном…
США в середине 19 века ещё не были тем экономическим гигантом, с которым мы привыкли их ассоциировать. В 1860-е годы это была всё ещё преимущественно аграрная держава, главный источник богатства которой происходил из вывоза сырья. Но экстенсивное развитие и ставка на экспорт при наличии огромных и зачастую толком не развитых пространств требовали особого развития транспортной инфраструктуры. И тут американцам на помощь пришли железные дороги.
Паровоз в эти десятилетия стал таким же предметом культа как интернет-технологии в наше время. Железные дороги были палочкой-выручалочкой, позволяющей решить любые проблемы и сказочно обогатиться. Банки и компании обгоняли друг друга, стремясь вскочить на ступеньку уходящего поезда, вкладывали в прокладывание рельс все имеющиеся средства и занимая по любым ставкам.
В 1869 году побережья США были соединены Тихоокеанской дорогой, прошедшей через леса, прерии и горы американского континента. Но ажиотаж был настолько велик, что одной веткой решили не ограничиваться. Финансист Джей Кук задумал построить альтернативный маршрут, чтобы соединить восток страны с дикой местностью Северо-Запада, где на тот момент не было ещё ничего, кроме индейцев, бизонов и гризли. Могла ли такая дорога принести немедленную прибыль? Вопрос не праздный, но Кук и партнёры отметали его сходу, поскольку были уверены, что рост будет длиться вечно.
Собственных средств для финансирования такого мегапроекта у Кука было недостаточно, но он полагался на германских коллег, у которых после контрибуции от Франции денег, как все думали, куры не клюют. Столица штата Дакота, через которую должна была пройти новая дорога, получила название Бисмарк совершенно не случайно – именно так строители хотели привлечь внимание немцев и польстить им.
Немецкие деньги действительно были привлечены. Но… на дворе уже был роковой 1873 год. После коллапса австрийского и немецкого рынка акций ликвидность из Германии начала быстро покидать США. Возможности рефинансирования исчезали на глазах и компаниям, которые полагались на «короткие» деньги, пришлось труднее всего. Среди них была и фирма Джея Кука, 18 сентября объявившая дефолт по облигациям на 15 миллионов долларов. Так закончилась история самого яркого, как говорят сейчас, «единорога» американского рынка.
В течение нескольких часов после этих событий Нью-Йоркская фондовая биржа погрузилась в тотальную панику. Сразу несколько крупнейших финансовых организаций прекратили своё существование. Банкиры и брокеры воззвали к президенту США Улиссу Гранту, требуя немедленно вмешаться и остановить биржевой крах. Но правительство не спешило с помощью. Всё его присутствие на рынке ограничилось скупкой корпоративных облигаций на 13 миллионов долларов. Этого было явно недостаточно, чтобы погасить кризис, который привёл к разорению тысяч компаний, полному коллапсу индустрии строительства железных дорог (объёмы строительства упали почти в шесть раз), пятилетней «долгой депрессии» и безработицы, составлявшей от 20 до 30% в важнейших регионах страны.
«Созидательное разрушение»
В течение нескольких месяцев кризис охватил Париж и Лондон, Петербург и Милан. Ни одна страна мира, кроме живших натуральным хозяйством, не осталась в стороне от процесса, который назвали «Долгой депрессией». В некоторых странах экономический спад продолжался несколько лет: США официально вышли из депрессии только в 1878 году, но и после этого долго не могли похвастаться уверенным экономическим ростом. Характерен и пример России: если в период 1860-1870 экономика Империи выросла примерно на 80%, то в следующем десятилетии – всего на 1%. За следующие 18 лет страна пережила в общей сложности три рецессии, которые тянулись годами, и лишь к 1890-м смогла выйти на прежние (и даже более высокие) темпы развития.
Любой кризис ведёт к банкротствам фирм, массовой безработице, страданиям людей и политической напряжённости. Но одновременно он высвобождает силы «созидательного разрушения». Инвестиции производят перегруппировку, находя более удачные направления для применения. Часто это означает вложение в новые технологии, но не менее часто – меняет подход к процессам производства товаров и услуг.
Кризис и рецессии 1870-80-х совпали с настоящим технологическим взрывом. В этот период появились такие важнейшие технологии как электрическая лампа, телефон, двигатель внутреннего сгорания. Чуть позже – автомобиль, радио, самолёт. Большинство по-настоящему крупных изобретений, которыми мы пользуемся по сей день, были созданы в следующие 30-40 лет после начала «долгой рецессии». Производительность труда пошла в гору: в период 1870-1920 её темпы роста удвоились по сравнению с предыдущими 50 годами даже в самых развитых странах, и с тех пор не снижались до совсем недавнего времени.
Кардинально изменилась и структура экономики. До 1873 года на рынке доминировали относительно небольшие компании, которые, как правило, не выдерживали рыночных колебаний. С 1870-х годов начинается быстрый процесс слияний и поглощений. Именно тогда появляются крупные промышленные монстры, занимающие львиную доля рынка. Они были менее уязвимы перед кризисами, но что ещё важнее – имели ресурсы для внедрения в массовое производство тех самых новых технологий. Временами монополизация хватала через край, так что появились антитрастовые законы, ограничивающие доминирование отдельных фирм (разукрупнение Standard Oil, владевшей 90% нефтяного рынка США – классический пример). Экономическая система, опирающаяся на промышленных «мажоров», сохранилась и по сей день. Более того, она вышла за пределы национальных рынков. К примеру, сейчас в интернет-технологиях мы видим гегемонию нескольких гигантов из США и Китая, и власти ломают голову над тем, чтобы хоть как-то ограничить их власть над экономикой и обществом.
Ещё одним важным переворотом, произошедшим вследствие кризиса, стало изменение отношения к рабочей силе и в целом политике государства в экономике. Особенно ярко это проявилось в Германской Империи, где финансовые потрясения заставили государство отвлечься от своих традиционных функций (охраны порядка и внешней политики) и задуматься о том, как быть с социальной сферой. В 1880-е годы в Германии начинается создание системы соцзащиты, первым проявлением которой стало возникновение национальной пенсионной схемы. Впоследствии этот тренд только ускорялся и в конечном итоге привёл к созданию того welfare state, который характеризуют любую развитую страну. Одновременно государства начали отходить от концепции невмешательства в экономические кризисы. Проведение активной фискальной и монетарной политики, призванной смягчать эффекты неурядиц – также наследие того времени.
Наконец, произошла новая калибровка всемирной экономической системы. Парадоксально, но страна, пострадавшая от кризиса чуть ли не сильнее всех остальных – США – стала одним из главных его бенефициаров в долгосрочной перспективе. 1870-е годы стали толчком для бурного развития национальной промышленности и уже через 20 лет Америка стала крупнейшей экономикой мира, каковой остаётся и по сей день. Вполне возможно, что переход экономического лидерства к Китаю, если это когда-нибудь случится, тоже произойдёт благодаря крупномасштабному потрясению.